|
|
Saturday, March 22nd, 2025
| |
9:33 am - 22/03/25 : Все совершенно в порядке
|
В гостях у большой семьи в Рамат-Гане жил харьковский мальчик Миша, беженец восемнадцати лет. Его поселили в отдельную защищенную комнату, где в мирное время никто не живет. По идее, это была просто комната, но в какой-то момент у нас начались обстрелы Рамат-Гана. Справедливо рассудив, что зарубежного гостя с непривычки может хватить кондратий, хозяйка дома решила как-то прояснить ситуацию. И успокаивающе сказала:
- Мишенька, если ночью к тебе внезапно ворвутся семь человек в одном белье, не пугайся. Все совершенно в порядке. Это просто ракетный обстрел.
* * *
В прошлый Рош Ха-Шана, в самый разгар обстрелов севера, я удачно зашла на кладбище. Рош Ха-Шана мы проводим в Хайфе у давних друзей, а после праздников вместе идем на кладбище, где растут ароматные сосны, цветут нестриженые кусты и очень красиво. Там, к сожалению, лежит всеми любимый папа нашего друга, десять лет назад умерший в Рош Ха-Шана.
На кладбище было зелено, тепло и изумительно спокойно: ни одного живого человека. Кладбище находится рядом с военным аэродромом, при этом не является жилым районом (а является, в определенном смысле, районом нежилым), поэтому над ним не работает железный купол. Мы быстро прикинули, как далеко в округе есть стена, под которую в случае сирены можно лечь, чтобы не нарушать указаний службы тыла. (Подозреваю, служба тыла вообще не одобрила бы праздничный поход на кладбище. Но невозможно жить исключительно в рамках указаний службы тыла). Нашли чудесный склеп, куда лежа можно поместить до четырех человек, а стоя — практически всех. Неблизко от «нашей» могилы, зато с красивой каменной резьбой.
Чтобы ситуация выглядела совсем уже анекдотично, всеми любимая мама нашего друга в Рош Ха-Шана удачно оказалась со сломанной ногой, из-за чего по кладбищу передвигалась на коляске. Упреждение сирены в том районе — пятнадцать секунд. За это время довольно сложно докатить коляску по узким дорожкам до ближайшего склепа, чтобы любимая мама могла спокойно лечь. «Пойдете без меня», - решила железная леди. «В смысле, вас уже не жалко?» - возмутились мы. «В смысле, не будет никакой сирены», - отмахнулась она.
Сирены, действительно, не случилось. Мы печально постояли возле могилы и прочли все необходимые заклинания, немного нервно глядя в небеса. После этого мама жестом фокусника достала из коляски здоровенный лоток, упаковку десертных вилок и небольшую скатерть.
-Я тут фруктов нарезала, — чуть виновато сказала она. — Давайте посидим.
* * *
Поговорим об Эмилии и Иоганне. В начале войны Эмилия и Иоганна оказались в очень узком семейном составе, поскольку Иоганн, муж Эмилии, вместе с их общим сыном застрял в США, а Эмилио, муж Иоганны, вместе с их общим сыном (это уже другой общий сын) застрял в Берлине.
Эмилия и Иоганна решили вместе переждать трудные времена. Ждать они собирались у Эмилии, где удачно расположились ее дочь-подросток Айседора и бомбоубежище, но совершенно не было еды. «Нет еды» в израильском доме — это «можно скромно прожить неделю, а очень скромно—полгода». Но Эмилия с этим не согласилась, в результате чего они с Иоганной обнаружили себя в полночь в супермаркете: служба тыла вывесила список магазинов, открытых до утра. Нет ничего более стимулирующего к голодной панике, нежели круглосуточный супермаркет. Впрочем, никто в стране на тот момент не понимал, к чему, собственно, предстоит готовиться: то ли имеет смысл повеситься, то ли на всякий случай сделать маникюр.
За два часа подруги набрали продуктов на две тысячи шекелей, причем в список вошли, к примеру, семь бутылок кетчупа. На незаданный вопрос Эмилия ответила, что кетчуп любит Иоганн.
После супермаркета они поехали наполнять бак бензином, а дальше направились на поиски банкомата. «Нам как можно скорее нужны наличные», - категорично сказала Эмилия. «Зачем?» - изумилась Иоганна, которая была убеждена, что им как можно скорее нужно поехать домой и лечь спать. «На случай, если придется срочно эвакуироваться морем».
Иоганна представила карту региона и не смогла понять, куда именно Эмилия собирается эвакуироваться морем за наличные. Тем не менее, они сняли наличные, но не эвакуировались морем, а поехали домой.
Там их радостно встретила восьмиклассница Айседора: влезла в пакеты и сходу осведомилась, для чего им в чрезвычайной ситуации понадобились семь бутылок кетчупа. Любящая мать ласково сказала, что либо она сию секунду выльет дочери весь кетчуп на голову бутылка за бутылкой, либо Айседора заткнется и поможет разгрузить продукты. Служба тыла сообщила, что супермаркеты будут работать без перерывов и на следующий день. Подлиза Айседора призналась, что всегда любила кетчуп, и попросила стольник на нервной почве.
Подозреваю, семья Эмилии до сих пор живет на те наличные. Мужья и дети вернулись, Иоганна вернулась жить домой, а вот кетчуп так и стоит. Занимается, можно сказать, пропагандой выживания. Эмилия попыталась было спихнуть немного пропаганды Иоганне, но та отказалась. Сказала, своего полно.
* * *
Офер все это время служил на страшно секретной базе. По уровню допуска находился примерно на уровне министра обороны. Его сестра рассказывала подруге:
- Офер недавно приезжал на субботу домой и полчаса после обеда пытался запустить посудомойку. Три-ноль в пользу посудомойки. Я всерьез беспокоюсь за нашу оборону!
* * *
Вторая атака Ирана застала меня на работе, в связи с чем я познакомилась, наконец, с соседями. Всего-то восемнадцать лет прошло. В подземном убежище было полутемно и людно, стены изрисованы изображениями героями «Щенячьего патруля», на каждом крупно написано незнакомое имя (потом я узнала, что это домовой комитет). Чей-то папа принес железную дорогу, еще один вытащил гору кубиков, вокруг них мгновенно столпились вопящие дети - кто не ходит, тот приполз. Несколько солдат стояли на лестнице, всем своим видом давая понять, что они вот-вот пойдут назад. Пожилая дама приложила к уху телефон и слушала седьмую симфонию Бетховена, еще одна темпераментно причитала, что у нее в духовке сохнет гусь. В углу стояла девочка-подросток, сжимая красивую испуганную кошку. Девочка гладила её и шептала что-то успокаивающее, а кошка смотрела на всё недовольными инопланетными глазами.
Под очередное завывание в подвал спустилась юная мама с полотенцем на голове и спящим младенцем на руках. Совершенно спокойная, с улыбкой. Дошла до середины лестницы, услышала басовитый «бум», споткнулась и сходу полетела мимо солдат с младенцем вниз. До пола, впрочем, не долетела — солдаты поймали её быстрее, чем раздался следующий «бум». Бережно поставили на ноги, поправили полотенце. Младенец не проснулся.
Рядом со мной оказалась ужасно славная девочка Йоланда, новая репатриантка из США. Худенькая, молоденькая, она (как оказалось) переехала в наш дом буквально минуту назад. Доползла с огромным чемоданом до квартиры, запихнула чемодан внутрь ногой и тут же отправилась в бомбоубежище. Благо, недалеко.
Йоланда рассказала мне, что у нее лежат билеты в Нью-Йорк, потому что она не видела родителей три года и пора. Но рейс, скорее всего, отменят.
- Тогда, - задумчиво продолжила она, - я пойду в милуим. Даже не знаю, чего я больше хочу — чтобы рейс отменили или чтобы нет.
Я уточнила, кем она служит в милуим. Оказалось, военфельдшером на границе с Ливаном. «Но, - поспешно уточнила военфельдшер, - только с этой стороны! Не с той! Ну… разве что иногда с той. Но в основном с этой!». И добавила шепотом «С той я боюсь».
Над головой трудился железный купол. Йоланда попросила меня снять ее на фоне убежища, чтобы послать маме в Нью-Йорк. На фото она так сияла, будто посылала снимок с Мальдив. Я смотрела на неё, слушала одним ухом Бетховена, а другим — детский гомон, и думала, что не беспокоюсь за нашу оборону. Сказала Йоланде, что в следующий раз нарежу в убежище фруктов. Она ответила, что нажарит шницелей. Надо будет стрельнуть у Эмилии кетчуп.
* * *
Одна иранская бабушка была привезена в Израиль в раннем детстве. Выросла в религиозной семье, благополучно вышла замуж, шила, вязала, растила детей, после — внуков и правнуков. А к восьмидесяти годам решила «однова живем», рванула на груди шаблон и научилась читать.
Меня это потрясло. С одной стороны, это ж как надо умудриться восемьдесят лет прожить без букв? С другой, это ж как надо упороться, чтобы, восемьдесят лет без них прожив, все-таки рискнуть? Стало ужасно интересно, с чего эта бабушка начнет свой путь грамотного человека.
«С написания пособия, - отозвался внутренний голос. - Восемьдесят лет без фейсбука: с чего начать?».
* * *
Годовщину седьмого октября я бы отметила полной тишиной. Чтобы на сутки отключилось вообще все. Обеззвучить медиа, поголовно. Левых, правых, средних, нейтральных, призывающих, обзывающих, переживающих — всех. Сутки без СМИ. Чтобы газеты вышли с пустыми листами. Только с датой. Радио — на «тихую» волну. Никаких публичных мероприятий. Отключить социальные сети. Отключить нас всех, мы уже все сказали. Мы уже все сказали триста шестьдесят пять раз, умноженные на девять миллионов человек.
Армию не отключать. Сирены не отключать. И отключить остальное. Это будет день, который невозможно не заметить. Может быть, после него кому-то станет немного легче.
Все народы просят: «Господи, помоги нам». Что будет, если на день запретить молитвы? Говорят, темпераментные евреи, если им запретить говорить, начнут летать. Впрочем, мы это и так умеем.
Видите клин в небесах? Это летит центральная синагога, размахивая руками. Главный раввин Израиля на жестовом языке дискутирует со Всевышним о смысле субботы. Кнессет летит в полном составе и молчаливо дерется между собой. Летит и вяжет иранская бабушка (она опять осталась без чтения), летят ракеты, летит и прямо в полете сохнет гусь. Вереницей тянутся семь бутылок кетчупа. А следом мы.
И друзья наши скажут: слышали, евреи в небо улетели? И враги наши спросят: что, все?
И мы им ответим откуда-то сверху:
- Нет.
|
|
(38 comments | comment on this)
|
| Saturday, March 8th, 2025
| |
5:00 pm - И о любви
|
Вклад Евгения в общество приближается к нулевому.
На работе он занимается хренью,
в выходные мается дурью,
если вдруг нужна его помощь -
заболевает.
Но у него
ужасно смешная походка:
будто он длинным носом
каждым шагом
клюет зерно.
Как-то зимой
его видит издали Алевтина.
У нее в тот день настроение не фонтан
(у нее всегда настроение не фонтан),
но тем же вечером,
когда ей пора накричать на сына,
Алевтина вдруг представляет,
как она длинным носом
каждым шагом
клюет зерно.
- Я просто курица, - думает Алевтина,
- а это — моё яйцо.
Я его высижу. Из него появится желтый шарик.
Если я не выдержу — он станет цыпленком в гриле.
Но я его выращу и он превратится в птицу.
Возможно, даже в какую-нибудь нормальную,
ведь я-то знаю, что он по отцу орел.
- Аллё, орел, - говорит Алевтина сыну.
- Пожалуйста, пойди подмети квартиру.
Я просто курица. А это — мое гнездо.
И если ты, недоделанное сациви,
продолжишь долбать его своим беспокойным клювом,
мы все исчезнем с лица голубой планеты,
потому что яйца
имеют свойство проваливаться в дырки
и разбиваться.
- Сама ты сациви, - отвечает сын Алевтине. И добавляет: - Какого хрена.
Открывается дверь и заходит Евгений.
Он живет по соседству, хотя Алевтину не знает.
- Извините, - говорит он простуженным голосом, -
- вы мне не одолжите меда? И ещё аспирина, если позволите.
В этом месте Евгений чихает. И так забавно шмыгает носом,
что сын Алевтины невольно ему подражает. И тоже шмыгает носом,
будто клюет зерно. И сам понимает, как он при этом выглядит.
Говорит: - Кудах.
- Ну вот, - говорит Алевтина. - А я говорила.
- Да блин, - говорит ее сын. И идет подметать.
- Апчхи, - повторяет Евгений. И шмыгает носом.
- Вот ваш мёд, - говорит Алевтина. - Тут полбанки. Деготь добавьте сами.
- Апчхи, - повторяет Евгений.
- Не за что, - говорит Алевтина. И шмыгает носом.
Вклад Цыплёния в общество приближается к нулевому.
Но когда Цыплёний встречает другого Цыплёния,
возникает что-то вроде куриного резонанса.
Такая штука, типа питательного бульона,
в котором может развиться (а может и не развиться)
простое лекарство (а может, и не простое)
против любой (впрочем, все-таки не любой)
заразы.
|
|
(11 comments | comment on this)
|
| Monday, January 6th, 2025
| |
7:05 pm - "Я знаю десять" в Гедере
|
Вся группа уже опоздала, а Райхер еще копается. История моей жизни. Новогодние пожелания пятого января — вообще никаких проблем: пока год не кончился, с ним можно поздравлять, я считаю. Но некоторые события нужно успеть анонсировать раньше, чем они пройдут. Иначе анонс превратится в диссонанс.
В этот четверг, девятого января, в Гедере будет мой авторский вечер. Как обычно, с музыкальным сопровождением Вита Гуткина (гитара) и Лены Фольк (флейта). Программа у нас всегда немного разная, так что если вы уже были на одном из наших вечеров, можете смело приходить еще раз: тексты все равно мало кто помнит наизусть, а музыку вообще невозможно запомнить.
Состоится все это в чудесном месте под названием «Муми-дом в Гедере», по адресу ул. Свердлов 17
Начало в 19:00
Девятое января
Телефон для справок — 050-467-2707
Чтобы забронировать место, нужно заполнить форму вот здесь: https://forms.gle/nmG2UyCYMKtTafLB7
Обратите внимание, Гедера — это не Хадера! А также не Арад, не Герат и не гора Арарат. Только в Гедере есть Муми-дом на улице Свердлова, где мы и будем в этот четверг.
А улица названа так вовсе не в честь известного нам Якова Михайловича Екатеринбурга. И даже не в честь знаменитого сиониста и учителя Рафаэля Свердлова, который первым находится по поиску на иврите, а в честь Элиягу Свердлова, одного из основателей города Гедера. Вот, теперь вы знаете про семью Свердловых в три раза больше, чем знала я, пока не собралась поехать в Гедеру. По-моему, оно уже в любом случае стоило того.
|
|
(3 comments | comment on this)
|
| Sunday, January 5th, 2025
| |
12:44 pm - 2025
|
Должно же быть что-нибудь новогоднее. Я вот думаю, те пожелания, которыми мы тут друг друга осыпаем — нельзя их воспринимать как линейную ворожбу. Иначе потом оно обескураживает: пожелали здоровья, а ты болеешь, пожелали счастья, а ты в печали, пожелали мира, а за окном сами понимаете. Получается какой-то замкнутый круг несбывшихся надежд. Можно, в общем, в честь любого праздника желать людям гравитации, квадрата гипотенузы и таблицы Менделеева (уточняя «по возможности, не всей»), но этого все-таки мало для души.
Лучше я буду считать, что новогодние пожелания — это мы соглашаемся отдать от себя немного тепла, чтобы оно согрело кого-то еще. Все знают, что если вычесать лохматую собаку, из шерсти можно сделать еще одну собаку (причем на исходной собаке шерсти станет только больше). С теплом примерно та же история: из новогодних пожеланий образуется защитный слой на весь ближайший год. Вон, недавно бега.л мем про то, как найдя в кармане смятую одноразовую маску, ты ностальгически усмехнешься, поправив на себе бронежилет. Так я про бронежилет хочу сказать.
Бронежилетов у нас, конечно, нет. Причем ни в каком смысле — ни в физическом, ни в метафизическом. Многие в последние годы отвечали детям на вопрос «что будет, если в нашу комнату попадет ракета». Честный ответ — ничего уже не будет. Если лично на тебя упадет ракета, хоть в защищенном пространстве, хоть где, ты даже не успеешь прочитать молитву «Шма». Но фишка в том, что ракеты крайне редко прилетают прямо на голову. Ракета большая, голова маленькая, людей много, в тебя пойди еще попади. Основной ущерб наносится тем, что эта ракета с собой приносит: сирены, бумы, нервные срывы, прерванный сон, ледяные ступни на холодном полу, отдавленная собачья лапа, детский плач, задерганные соседи, белый секс, с утра не видишь собственных глаз. И тут как раз помогает защитный слой: уверенность в собственной неуязвимости. Неуязвимость — это не «со мной ничего не случится», неуязвимость — это «разберемся». Потому что мы, действительно, разберемся. Откуда я знаю? А мы всегда разбираемся. Статистика за нас.
(А ракеты, как известно, есть повсюду — просто необязательно в прямом смысле слова. Над любой головой всегда летает. Когда звезда, а когда и как повезет).
Бронежилетов у нас, конечно, нет. А бронежилетки есть. Мы вяжем их из новогодних пожеланий и носим под одеждой целый год. Чем теплее пожелания, тем надежней бронежилетки. Чем сложнее время, тем они нужней.
Бронежилетка была у Гарри Поттера — потому он и выжил. Бронежилетками пользуются пираты, им бабушка связала. Детям бронежилетки вяжут мамы, а потом еще кричат в спину утепляющее заклинание: «Простудишься — убью!». И сами мы носим бронежилетки, потому что всегда находим, у кого стрельнуть тепла.
Белый секс мы тоже всегда находим (я бы даже сказала, он находит нас). Это не то, что вы подумали. Это чешское выражение для ночного жора - когда во сне слышишь вопль невыносимого одиночества колбасы в твоем холодильнике. А если уж сон оборвала сирена, зов колбасы вырастает в трубный глас. Ты отмахиваешься от детей, забываешь про тапки, плюешь на новогодние резолюции (всем известно, что по ночам в еде нет калорий) и, сопровождаемый собакой, бежишь босиком спасать колбасу. Вот это и есть белый секс. Ничего плохого в нем, конечно, нет, а под сиренами так он даже лучше. Спросите собаку, она подтвердит.
С новым годом! Пускай наша бронежилетка будет теплой, секс разноцветным, колбаса — сырокопченой, а ноги быстро согреваются. Гравитации нам, скорости света, таблицы Менделеева и добрых предзнаменований. Привет собаке и не разлучаться никогда.
|
|
(18 comments | comment on this)
|
| Thursday, December 12th, 2024
| |
4:09 pm - Рецепт
|
Сэр Майкл Сидней Седрик Браденелл-Брюс,
восьмой маркиз Эйслбери,
дожил до такого возраста,
что можно было уже и не.
Козима, я обещала вам не бояться, но я боюсь.
Боюсь снаружи и изнутри,
перед сном считаю до ста
и боюсь во сне.
Сэр Майкл Сидней мыслил довольно узко,
был раздражителен,
прятал в камине джин,
говорил, что темна вода.
Козима, вы говорили, что только музыка
способна нас вылечить
от собственной лжи,
но и это работает не всегда.
Козима, ваши концерты, сказки и парики -
словно лекарство от бед,
только срок годности
вышел давно.
Сэр Майкл Браденелл-Брюс, восьмой маркиз,
в девяносто девять неполных лет,
видимо, от усталости
выпал в окно.
Сэр Майкл оставил землю в очень сложную эру.
Ушел, до безвкусия дожевав чуингам,
но не потеряв лица
и не сбавив спесь.
Козима, я до белых глаз завидую сэру.
Но не его деньгам.
Я завидую, что он успел дожить до конца
и уже не здесь.
Мы завидуем женам, мужьям, любовницам -
неиссякаем запас
вдохновенных оваций
окутывающий ядовитый кокон.
Наша зависть — как порох в пороховницах:
пока она в нас,
мы все же стараемся оставаться
по эту сторону окон.
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Friday, November 22nd, 2024
| |
4:47 pm - "Посмотрели бы вы на остальных" в Хайфе
|
Продолжаем покупку танка на средства артиста. На севере ракетные обстрелы, на юге беспилотники и касамы, в центре баллистические ракеты, на территориях терракты, на солдатах недостаточно теплые штаны, на улице идет дождь, а у нас идет концерт. Точнее, лекция.
В следующий четверг в Хайфе Нелли Воскобойник читает свои рассказы по матриалам «Книг Самуила», а я анализирую имена героев с символической точки зрения. Мы уже проводили такое в Иерусалиме, но там тогда не стреляли, а нам явно не хватает острых ощущений. Поэтому теперь мы едем в Хайфу, по приглашению книжного магазина «Бабель».
Если вы хотите узнать, на каком основании наш народ веками называет детей в честь весьма сомнительных персонажей, то вам сюда. Если хотите послушать ювелирную прозу Нелли — вам сюда же. Если вас беспокоит, тепло ли одеты солдаты в Ливане, то это возможность им помочь. Вечер благотворительный, билеты по 80 шекелей. Часть денег пойдет на утепление солдат, а оставшееся – на поддержание самого «Бабеля», поскольку главное, что сейчас стоит беречь, помимо солдат, это книжные магазины. Им, как и солдатам, приходится нелегко.
"Посмотрели бы вы на остальных"
28 ноября, четверг, в 19:00
Книжный магазин Babel Haifa
ул. Хатиб 10 כטיב 10
Билеты можно заранее купить в кассе «Бабеля», но я подозреваю, что если вы просто придете туда в семь вечера 28 ноября, то тоже все получится.
Да, насчет ракетных обстрелов. В «Бабеле» есть убежище. До него сорок секунд, а упреждение в Хайфе — тридцать. Так вот, если из-за десяти секунд вы решите пропустить уникальную возможность побегать туда-сюда в хорошей компании, то я вас пойму — чего зря суетиться, ракета может и на дом прилететь. Но вот лекция будет только в «Бабеле», а это вполне причина обменять лишние десять секунд на два часа символического анализа. Нормальный, по-моему, курс.
ФБ ивент вот здесь: https://www.facebook.com/events/522456770694068/
Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук в гнезде, гнездо на башке, башка в облаках, облака на небе, небо прямо над головой. Выглянешь - и увидишь. Значит, все остальное тоже правда.
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Wednesday, November 20th, 2024
| |
2:51 pm - Необыкновенная история профессора Плейшнера
|
Иногда, крайне редко (практически никогда, но вот опять), моя дочь Роми клянется, что сию минуту идет делать уроки, но вместо этого не идет. Болтает с подружкой, рисует, смотрит кино или просто ходит туда-сюда.
Я комментирую:
- Профессор Плейшнер в девятый раз выбрасывался из окна. Яд не действовал.
Ромка-то в курсе, мы объяснили. Но я поймала себя на том, что довольно часто, в разных контекстах, произношу эту фразу. Большинству людей ее значение очевидно, но не все ведь родились в одном со мной году. Поэтому я решила напомнить миру историю профессора Плейшнера - тем более, что в наше время она имеет глубокий символический смысл.
Итак. Профессор Плейшнер в девятый раз выбрасывался из окна - яд не действовал. О чем нам это говорит?
Начнем с числа девять. Это число, как всем хорошо известно, имеет двоякое сакральное значение. С одной стороны, оно сугубо позитивно — девять месяцев беременности, девять муз, девять церемоний из книги И-Цзин. С другой стороны, кто не знает про Девять Колец Власти, Девятый вал, а также Девятое ава — неслучайную дату, когда были трижды сожжены два еврейских Храма. Таким образом, девять дает нам трижды трехмерную картину двоякости сознания, диалектичности мышления и даже неоднозначности Всевышнего как явления.
Теперь о нашем герое. Плейшнер был глубоко религиозным человеком, мечтавшим исключительно о личной встрече со Всевышним. Фамилия Плейшнер означает «сделанный из глины», что безусловно свидетельствует о крайней скромности ее носителя. В гематрии слово «глина» равно числу 258, которое также является молярной массой одного из нестабильных изотопов химического элемента Нобелия. Отсюда всем понятно, что Плейшнеру была суждена нестабильная, но необычайная судьба.
Кличку «профессор» он получил в Бутырской тюрьме, куда попал за плакат «Мир, труд, май» в результате разгона первомайской демонстрации, несанкционированно проведенной девятого января. Оказавшись в чуждой среде, в попытке наладить контакт с уголовниками, Плейшнер (по специальности преподаватель) начал их учить. «Один, кто знает? - провозглашал невысокий человечек, приподнимаясь на цыпочки перед озадаченной аудиторией. - Один — я знаю!». И выстреливал в слушателей лекцией по скандинавской мифологии. «Два — кто знает? — приветливо усмехался учитель. - Два — я знаю!» — и рассказывал про тайны размножения приматов. «Три — кто знает?» — наступал следующий день. «Три — мы знаем», - выли от восторга ученики и занимались морфологией волшебной сказки. Четыре мушкетера, пять точек Лагранжа, шесть дней творения. Когда Плейшнер громогласно вопросил «Семь — кто знает?» и сам себе ответил: «Семь — я знаю!», уголовники прослушали лекцию про семь смертных грехов и стихийно раскаялись, тут же на месте основав секту свидетелей седьмого дня.
К концу срока Плейшнер дошел до вопроса «Десять тысяч — кто знает?» и только было ученики собрались ответить ему о численности легендарного войска Персидской империи при Дарии и Ксерксе, как от десяти тысяч бедствий скончался начальник тюрьмы по кличке Мюллер, перед смертью пожаловавший Плейшнеру фамильную наколку «А вас я попрошу остаться». Плейшнер воспользовался возникшим бардаком и сделал ноги.
Продолжим про окно. Не отказавшись от своей мечты о встрече со Всевышним, профессор Плейшнер принял иудаизм — в тюрьме ему объяснили, что у еврея больше шансов вознестись живым на небо. Для встречи с вечным оставалось научиться летать.
В хоральной синагоге города Боярки наш герой узнал, что для встречи с вечностью необходимо принять вещество, в мистических кругах именуемое «яд» (по другим источникам - «яад»). На иврите, как известно, «яд» означает «рука», а «яад» - «цель», и имеется в виду рука Господня, возносящая к цели летящую душу. Плейшнер купил яд у знаменитого торговца антиквариатом рава Иегуды Бен Бецалеля, после чего начал прыгать из окна. Но антикварный яд, разумеется, не действовал, поскольку был поддельным — тройной запас подлинного яда был истрачен еще во времена Троядской войны, которую впоследствии назовут Трояндской из-за розового цвета вещества.
После девяти неудачных прыжков Плейшнер сменил третий этаж на девятый и выбросился из окна в последний раз. Яд по-прежнему не действовал, но за это время наступил двадцать первый век, поэтому профессора поймали в социальные сети. Пружиня по ним вверх и вниз, Плейшнер навсегда остался в умах и сердцах и, таким образом, обрел желаемую вечность.
Эту историю вы легко можете проверить, задав поиск по ключевым словам «Господь», «гематрия», «Нобелий» и «достоверность информации в двадцать первом веке».
А также кто угодно может сфотографировать графитти на вокзале города Боярки. Огненными буквами там написано: «Если ты создашь Голема, помни, что у него не будет души». Цитата уже много лет производит впечатление на туристов — в особенности с учетом того, что в Боярке нет вокзала.
Ладно. Тут я должна признаться. Не всё рассказанное мной в этой истории — правда. Кое-где, для красного словца, я подтасовала факты. Моя дочь Роми никогда не задерживается перед тем, как пойти делать уроки. Она делает их непрерывно. Все остальное так и есть.
|
|
(32 comments | comment on this)
|
| Sunday, October 27th, 2024
| |
6:54 pm - Заклинание
|
С нашим Патриком ничего не может случиться. Он седьмой сын седьмого сына.
И с маленьким Мишей ничего не может случиться. Он родился в вербное воскресенье.
С Альваро тем более никогда ничего не случится: прабабушка Соледад завещала ему заговоренную солонку.
И уж точно ничего не случится с Аданеш. Ее тетка была колдуньей.
Буквы имени Нецаха составляют слово «бессмертие».
Перед рождением Авиэля его маме приснился Всевышний.
На ладони Алены отчетливо видно сердечко.
Леонардо крестили в том месте, где родился святой Валентин.
Если Патрик, седьмой сын седьмого сына, встретит Мишу, рожденного в вербное воскресенье,
ни один из них не сможет причинить другому вреда.
Если Авиэль захочет спастись от беды, он спасется.
Кого угодно
сбережет заговоренная солонка прабабушки Соледад.
А вы говорите, зачем религия.
|
|
(16 comments | comment on this)
|
| Monday, August 12th, 2024
| |
4:15 pm - Девятое ава
|
В воздухе виноград
На земле вино.
Пожилая соседка, нетвердо ступая,
говорит мне: Агнешка!
Отвечаю — я не Агнешка.
У меня аллергия на алкоголь.
Я читаю сегодняшние газеты
сквозь прозрачные от сухости защитные механизмы.
Это несложно.
Гораздо сложнее
читать сквозь ужас исчезновения:
такой он густой.
У меня аллергия на ужас.
Врач говорит: сделай анализ крови.
Отвечаю — у нас не осталось крови.
Вся виноградным соком стекла на землю
и забродила.
Сделай кидуш, и начнется один бесконечный шабат
без похмельных газет.
Пожилая соседка кричит: Агнешка!
Повторяю — я не Агнешка.
Она говорит: это я Агнешка.
Запомни и передай:
Меня звали Агнешка
я любила зеленые груши
я училась в оранжевой школе
я спала в полосатой ночнушке
я боялась воздушной тревоги
я клала под подушку таблетки
я любила зеленые груши
я писала стихи на бумажках
В воздухе виноград,
на земле вино,
под землей весна.
Я запомню, говорю я соседке,
и откладываю газету.
Запомню и передам.
Хорошо, говорит она с облегчением,
и, наконец, исчезает.
|
|
(9 comments | comment on this)
|
| Wednesday, August 7th, 2024
| |
6:42 pm - Паддингтон
|
Я говорю себе: как ты могла забыть
что на свете есть музыка Баха?
А как же концерты для скрипки?
Как же бессмертие духа?
Ты всерьез считаешь, что это оно само?
Тут выходишь на улицу с чистой улыбкой
и натыкаешься на медведя. Вот дерьмо.
Медведь идет, пошатываясь
(может, пьяный?),
на его груди какой-то флаг,
настолько рваный,
что не видно, какой он страны. И глаза не видны.
Только табличка висит на груди, впереди:
«Пожалуйста, позаботьтесь об этом медведе»
А где соседи? Где люди какие-нибудь?
(поздороваться не забудь)
Я говорю:
- Шалом.
Медведь отвечает:
- С ослом.
Озираюсь в ужасе: еще и осел?
А вон он, пошел. Цокает ножками, как манекенщица,
жует как старуха-процентщица. Везет газету «Работница».
Как мне о них позаботиться?
А ведь музыка начинается, музыка начинается!
Медведь шатается, Бах заикается,
хотя заикался скорей Моисей,
а у Баха просто было двадцать детей.
Точнее, не так. У Баха было двести кантат,
а двадцать детей было у двух его жен.
Выжило восемь. Нормальный отсев.
Позаботьтесь об этом медведе, эх.
Медведь отчаивается, весь в себя погружен:
тут о людях-то некому позаботиться,
эпидемия, война, безработица,
а еще осел, никому на самом деле не нужен,
вот был бы белый… Но тебя уже душит божественная рука:
давай-ка делай, раз так уж просят.
Из двадцати медведей людьми становятся восемь.
А всё остальное -
Тоника, субдоминанта, доминанта, тоника.
Ничего другого не выдумали пока.
|
|
(14 comments | comment on this)
|
| Sunday, March 24th, 2024
| |
8:53 pm - "Я знаю десять" в университете Бар-Илан
|
У моей мамы есть подруга Саня, которой на прошлой неделе исполнилось восемьдесят шесть. Очень ухоженая дама, всегда с прической, всегда с осанкой, только ходит с большим трудом. И тут, поднималась она в автобус. Долго. В Израиле к бабушкам относятся бережно, обычно их терпеливо ждут. Но здесь оказался особый случай, и кто-то нервный крикнул ей из автобуса: «Проститутка!!!».
Саня так смеялась, что у нее тушь на ресницах потекла. «Не все еще потеряно, Риточка, - говорила она вечером моей маме. - Совсем не все!».
Я вот тоже считаю, что не все еще потеряно. Особенно не все потеряно там, где изначально было нечего терять. Дни рожденья — они не про возраст, они про радость. Причем такую, которую можно разделить с другими. И нет, на этот раз я не о похоронах.
28 марта в библиотеке университета Бар-Илан будет мой вечер «Я знаю десять», он же концерт (почти) в день рожденья. Как обычно, с авторской музыкой, которую исполняют Вит Гуткин и Лена Фольк. Хозяйка вечера — директор библиотеки доктор Ольга Гольдина, вступительное слово скажет профессор Роман Кацман. Мы придумали все это чисто для радости, чтобы встретиться с теми, кто захочет прийти, и пообщаться через тексты и музыку. Вход бесплатный, выход тоже. Даже записываться не надо, можно просто прийти.
Четверг, 28 марта, 19:30, кампус Бар-Илан, здание 401
Потому что не всё еще потеряно. Совсем не всё.
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Friday, March 22nd, 2024
| |
8:59 am - 22.03.2024
|
Недавно мне пришлось позаниматься старинными шотландскими балладами. Они входят в программу по литературе для седьмого класса, у меня там учится дочь, а я, в общем… ну, всегда интересовалась литературой. Назовем это так. Только вот баллады давно не перечитывала. А зря.
Эти бессмертные произведения очень поднимают боевой дух в плохом смысле слова: в них царит стопроцентная смертность. Как в жизни, точно. Главный герой с гарантией умирает, если сюжет не начинается с того, что он уже мертв. За героем следует его вечная любовь, поскольку вечная любовь — это та, которую положили с тобой в могилу, если только не она тебя убила. В этом случае ее тоже кладут в могилу, но в другую. Животные появляются в балладе исключительно чтобы скончаться, а также ради символики. Ворон – символ мудрости, собака – символ верности, гриф – символ тщеты всего сущего. Грифы, как правило, выживают. Если не отравятся героем.
Моя семиклассница восприняла баллады довольно интегративно, а меня вот несколько перекосило, учитывая время, в котором стоим. Мы в нем, а оно в нас, колом в горле. Я еще и прочла отдельную статью, из которой узнала, что изначально существовало три сюжетных версии баллад. В третьей версии, в отличие от первых двух, фигурировали похороны. «Вариант с похоронами — наиболее оптимистичный», отметил автор статьи.
Возьмем, к примеру, знаменитую балладу «Три ворона», которую все знают в переводе Пушкина - «Ворон к ворону летит». Два ворона (три у него не влезли в размер) обсуждают, чего бы пожрать, и приходят к выводу, что на обед им достанется убитый богатырь. Почему же он им достанется? А куда ему деваться, сокол в поле улетел, на кобылку недруг сел, а хозяйка ждет милого — не убитого, живого. Другого, значит. Можно обедать. Вот это и есть «менее оптимистичный» вариант.
Сравним же с более оптимистичным: в шотландском оригинале вороны остаются без еды, поскольку соколы сторожат героя сверху, борзые лежат у ног, и вот-вот придет дева, прекрасная как заря, поцелует любимого, захоронит, а на закате сама простится с жизнью. Дай бог таких нам похорон, говорят друг другу вороны, и псов, и соколов, и жен.
С коллективной точки зрения они, конечно, правы. Вариант с похоронами — это когда есть кого хоронить, есть кому хоронить, есть тот, кто об этом рассказал, и есть те, кто это сейчас читает. Нить не рвется, племя продолжается. Со всей болью и скорбью внутри, но и с тем светом, который остается после героев. Главное для любого героя — чтобы было, кому и для кого спеть о том, как он погиб. Почему же мне так тяжело это признать?
«Главное для любого героя — это выжить», - утверждает мрачный внутренний голос.
- Мне кажется, - семиклассница задумчиво листает антологию, - про тех, кто выжил, не сочиняют баллад…
Детям хорошо: для них вся литература коллективна, пока личного опыта нет. Но у нас-то он есть, мы читаем балладу «Трагедия Дугласов», где «оптимистичный вариант» не предусмотрен по дизайну (в чем и заключена трагедия Дугласов), и неотступно видим репортажи из новостей. Или вот - «Жила старуха в Ашерс Велл, жила и не грустила, пока в далекие края детей не отпустила». Как у меня получится не думать, что случилось с детьми?
Говорю себе: на самом деле, все просто. Нужно внутренне полностью перейти на коллективный уровень. Какая разница, выживает ли человечек, если всё человечество движется в сторону света? Движется, движется, ничего не поделаешь (а кто считает, что нет, тот плохо учился в двенадцатом веке). Небыстро движется, неохотно, не целиком, с огромными колебаниями, но движется же. Нас девять миллиардов — и, как в шотландской балладе, стопроцентная смертность обещана всем. Так какая разн…
Не могу. Вот совсем не могу, не выходит. Не удается мне подмять своё нежное мяу под безликий, пускай и подающий надежды конгломерат. Баллады сжимают горло. Пожаловалась любимой Женьке (когда мне чего-то не удается, меня вечно спасает Женька). «А не надо ничего подминать, - ответила Женька. - Человечество движется к свету не само по себе, а с помощью людей. Как раз в этой точке, на пересечении души с жестоким миром, и вспыхивает свет».
Моя преподавательница, знаменитый юнгианский аналитик Двора Кучински (я про нее уже писала и еще буду, таких людей надо ловить как героев баллады — пока живут), родилась в Чехии девяносто восемь лет назад. Юность, благодаря этому, провела в Осцвенциме и еще паре концлагерей, после войны вернулась как бы домой. Пожила там какое-то время и осознала: «не могу». Не могу ходить по пеплу, не могу заново приживаться там, где все моё убили. Переехала в Палестину. Дальше была огромная жизнь, семья, учеба, терапия, частная практика, многолюдные конференции, международное признание, а через много лет взрослая дочь уговорила восьмидесятилетнюю Двору съездить в Прагу. В конце концов, мама, ты же там выросла, тебе должно быть интересно посмотреть.
Посмотреть, и правда, оказалось интересно. В музейчике бывшего еврейского квартала Двора обнаружила всю свою семью. На стене были написаны имена её отца, мамы, брата, соседей, знакомых с той же улицы, друзей... Двора заволновалась: а как же я? Почему меня здесь нет? Все они тут, как же меня забыли?
Дочь осторожно отвела её в сторонку: «Мама, опомнись. Это список жертв. Тебя здесь нет, потому что ты жива».
В день рожденья я всегда поднимаю какой-нибудь тост – и в этом чертовом году я хочу поднять тост за тех, кто жив. Жив и продолжает жить: спасает, кого получится спасти, лечит, кого можно вылечить, помнит, кого хочется помнить, заводит детей и называет их именами героев. И учит с детьми старинные баллады. Даже новых можно не сочинять, потому что смысл баллад всегда один и тот же: дай бог таких нам похорон.
|
|
(79 comments | comment on this)
|
| Wednesday, March 6th, 2024
| |
2:59 pm - Настанет день
|
Сначала
выйдет известный блогер. И скажет:
- Знаете, я ведь в экономике не разбираюсь.
Поэтому по поводу нынешнего экономического кризиса
ничего не могу сказать. Извините.
Он получит тысячу комментариев:
«Я тоже», «и мы», «и никто из нас»,
«мы все не экономисты, поэтому промолчим».
Потом появится фотомодель
и напишет:
- Знаете, у меня ведь нет высшего образования
и нет никакого мнения по поводу реформы образования.
- Знаете, - скажет один актер, - я не знаю английского.
Поэтому не могу ни поддержать правительство США, ни осудить.
Следом за ним (а это известный актер)
придут музыканты, которые ничего не понимают в политике,
врачи, не имеющие мнения по поводу стихосложения,
и сотни людей, которые понятия не имеют,
как правильно воспитывают детей.
- У меня шестнадцать детей, - скажет одна прекрасная женщина,
- и только на одиннадцатом я стала кое-что понимать.
Но потом родился двенадцатый, и я понимать перестала.
Извините. Ничего не могу сказать.
Она получит тысячу комментариев:
«Я тоже», «и мы», «и никто из нас»,
«мы все ничего в этом не понимаем, поэтому промолчим».
А следом придет Фейсбук
и напишет:
- Вы все забанены
за нарушение правил сообщества.
|
|
(22 comments | comment on this)
|
| Tuesday, December 12th, 2023
| |
7:07 pm - "Я знаю десять" - благотворительный вечер в Ариэле
|
В одном из романов Меира Шалева был такой персонаж, педагог с бойким, но неродным ивритом. По неясной причине он использовал только женский род, поэтому любую фразу начинал словами «мы все, как одна». Я часто его вспоминаю. Потому что мы в последнее время часто все, как одна.
Раньше жизнь была не то что бы лучше, но мы о ней гораздо меньше знали. К тому же, нам было гораздо меньше лет, что отнюдь не делало нас умнее, но нам тогда казалось, что да. Некоторые объясняют это проще: «зато тогда стоял».
В девяностом году самыми страшными словами для израильтян были слова «нахаш цефа», в переводе - «ядовитая змея». Так по радио объявляли бомбардировку иракскими «Скадами». Потом кодовые слова изменили: тревогу стали объявлять выражением «шахар адом» - «алая заря». Весь юг жил под эту зарю.
Позже маленькая девочка по имени Шахар пожаловалась на радио, что в школе ее задразнили. Шахар — еще и красивое женское имя, ну вот представьте себе, как по полям и лесам разносится печальное «Люба! Люба! Люба!» - и это значит, что к тебе летит снаряд. Поневоле начнешь испытывать некоторое предубеждение.
Армия почесала в затылке, полистала словарь и слова изменили на «цева адом», то есть просто «красный цвет». Теперь уже эти слова стали самыми страшными.
Дальше пришла пандемия. И самыми страшными стали слова «Дорогие родители!». Пятеро заболевших детей, семеро зараженных, двадцать восемь трехлеток на одного воспитателя в зуме. Дорогие родители, завидев эти слова, сходу разучивались читать. Некоторые так заново и не научились, теперь им проще всех.
В наше время самые страшные слова — это «в эти тяжелые дни». Ладно бы так обращалась Служба Тыла или там центральное управление бомбоубежищ. Но этими тяжелыми днями, как универсальной отмычкой, сейчас оперируют все — начиная с магазинов и больниц и заканчивая рекламой презервативов (последнюю, впрочем, где-то можно понять). Когда я вижу эти тяжелые дни, сразу точно знаю, что будет дальше. Дорогих родителей призовут всех, как одну, включить красный цвет перед нашествием зла, чтобы ядовитые змеи не одолели добро, как уже не раз случалось в прошлом в эти тяжелые дни.
Впрочем, коллективу в любой ситуации нужны готовые формулы. В день рожденья говорят «с днем рожденья», в новый год говорят «с новым годом», в эти тяжелые дни говорят «зато тогда стоял». Без коммуникационного протокола коллектив становится бродячим цирком: мы к вам заехали на час. А мы не заехали на час, мы блин всегда тут живем. В том числе и в эти тяжелые дни. Все, как одна.
Дорогие родители! В эти тяжелые дни кое у кого еще остались деньги, а некоторые солдаты все еще ходят без трусов. Особенно это касается пехоты - ей отчаянно недостает термобелья. Мы с Витом и Леной в собираемся заехать на час в Ариэль и провести очередной благотворительный концерт. Все деньги со сбора будут переданы безотказным Жене Evgeniya Khaykov и Сигалит סיגלית לחייני , которые пашут все как одна, чтобы как можно больше солдат смогли сохранить фертильность. И через много-много лет сказать про эти тяжелые дни «зато тогда стоял».
Итак. Благотворительный вечер «Я знаю десять».
Вит Гуткин играет на гитаре, Лена Фольк на флейте, я танцую на столе.
Ближайшая пятница, 15 декабря, 19:00
Молодежный центр «Сфина»
Дерех Ха-Нахшоним 31, рова «Алеф»
Ариэль
Запись и информация по телефону 054-5587523, Марина
Отдельно я потом снова повешу реквизиты, по которым можно передать что-нибудь для солдат, если вам сложно вылезти из танка. Но я лично советую все-таки выехать и доехать, можно прямо на танке. Как минимум потому, что кое-где у нас порой еще бывают сирены, а по движущейся мишени куда сложней попасть.
|
|
(4 comments | comment on this)
|
| Wednesday, December 6th, 2023
| |
1:34 pm - Вы ее точно где-то встречали
|
Ева Давыдовна ради победы каждый вечер мажет лицо кремом.
Ей не хочется этого делать. Ей хочется сдохнуть.
Но у нее есть внук Авишай
и внук Йонатан.
Авишаю вчера посылали носки, а еще сигареты
на весь их танковый взвод.
Йонатану три с половиной года.
Он любит машинки,
экскаваторы, танки, косилки, бетономешалки
и прыгать на бабушкином диване.
Ева Давыдовна не любит, когда прыгают на диване
и когда курят. Ева Давыдовна врач.
В прошлой жизни она заведовала гериатрическим отделением
и завидовала старухам: они уже все пережили.
Ева Давыдовна ждет.
Ради победы каждое утро мажет лицо кремом.
Потом готовит обеды
на целый танковый взвод.
Потом читает лекцию в зуме: «Средний возраст и осколочные ранения».
Средний возраст и философский камень, средний возраст и дары смерти,
Средний возраст и как не подсесть, когда непрерывно хочется выпить.
На экране идет бесконечное представление: средний возраст и все вот это.
Ева Давыдовна ждет.
Звонит Авишай: все солдаты получили теплые куртки и очень благодарят.
Звонит Йонатан: «У меня есть настоящий осколок ракеты! Папа нашел у дома».
Ева Давыдовна мажет лицо кремом ради победы.
Осталось немного. Осталось совсем немного.
Дочка снова беременна. У дочки родится девочка.
Девочка вырастет в женщину.
И Ева Давыдовна отдаст ей свой крем
к чертовой матери.
|
|
(7 comments | comment on this)
|
| Wednesday, November 29th, 2023
| |
2:37 pm - Слово предоставляется начальнику транспортного цеха
|
Ну вот, это то, что у нас получилось. При помощи нашего вечера "Я знаю десять" было собрано больше 8500 шекелей (цифра неточная, поскольку не все написали кодовое слово "Квартирник 17", а также поскольку деньги еще продолжают поступать). Благодаря вам десяток-другой солдат не простудится, пятеро вовремя отреагируют на выстрел, а еще сто вернутся живыми. Оттого, что в кузнице был гвоздь. И не один.
Вот здесь об этом пишут Женя и Сигалит, которые занимаются непосредственно закупкой теплых вещей и оборудования:
https://www.facebook.com/evgenia.hajkova/posts/pfbid0NDBorgJwCkFiF2xTruW4gyShMk8PidR1as1FUQyquNN1preX1ZZx8WcPeVQnJ8A1l
Там же есть в комментариях список того, что уже купили, он будет пополняться.
Мой ЖЖ стал совсем уже камерным местом - отчасти в силу естественной миграции, отчасти в силу противоречивого характера самой платформы (назовем это так). Я и сама сейчас пишу и реагирую, по большей части, в фейсбуке. Но не собираюсь совсем отсюда уходить, я знаю, что здесь есть живые люди. Потому что живые люди есть везде.
|
|
(20 comments | comment on this)
|
| Thursday, November 23rd, 2023
| |
3:45 pm - Как прожить далеко от Ашдода?
|
Когда я во вторник анонсировала наш благотворительный вечер в Ашдоде, мне начали писать люди, которые не смогут на него приехать, но хотели бы перечислить деньги на теплые вещи для солдат. Конечно, «живу в Миннесоте» или там «нахожусь в милуим» - те еще отмазки, приличный человек всегда должен иметь возможность смотаться в Ашдод. Но гибкость мышления спасала многие народы, спасет и нас.
Вот контакты людей, которые плотно занимаются закупкой теплых вещей и обмундирования для солдат. Зима в Израиле, как ни странно, довольно холодная, а на северных границах вообще дубак до синевы, особенно если в нем лежать. Армия, конечно, поставляет солдатам все необходимое, но «все необходимое» далеко не всегда позволяет не стучать зубами. А также не простужаться, не кашлять и не обидеть те важные органы, без которых впоследствии довольно трудно обойтись.
Evgeniya Khaykov и סיגלית לחייני
Бит и пейбокс: 0509710518
Пейпэл: randomvibesHD@gmail.com
Этих людей я знаю лично и ручаюсь за каждый потраченный ими шиллинг. При переводе писать кодовые слова «Квартирник 17». Должна же быть дисциплина.
Тем, кто сможет приехать завтра в Ашдод (семь вечера, ул. Узи Хитман 2), будут выданы те же контакты. Но вдобавок будет наш вечер, на котором я честно обещаю не грузить. Задача психолога — не только погружать людей во тьму, но и извлекать оттуда. Вот и попробуем, ага.
Мне с вопросом «как перечислить деньги» писали люди, в том числе, из России и из Украины. То есть те, за кого лично мне сейчас страшно каждую минуту. И то, что вы находите желание и силы нам помочь, почему-то уменьшает страх за нас за всех.
|
|
(2 comments | comment on this)
|
| Tuesday, November 21st, 2023
| |
4:28 pm - "Я знаю десять": благотворительный вечер в Ашдоде
|
Когда была война в Персидском заливе, я жила на девятнадцатом этаже. Во время воздушных тревог в окне были видны красивые летающие точки. По радио передавали: «Просьба ко всем любопытным сумасшедшим немедленно слезть с крыш, убрать видеокамеры и пройти в убежище». С крыш в ответ на это объявление звучал немного нервный смех.
В эту пятницу мы с Витом Гуткиным и Леной Фольк проводим в Ашдоде благотворительный вечер «Я знаю десять». Я почитаю тексты, Лена и Вит будут играть хорошую музыку. Весь сбор от вечера пойдет на закупку теплых вещей для солдат и во Всеизраильскую Федерацию общин репатриантов. Крыш на всех хватит. Так победим.
Хозяином вечера будет бесконечно терпеливый «Квартирник на 17-м», расположенный, как очевидно из названия, на семнадцатом этаже. На случай сирены там есть прекрасная лестничная клетка, куда без проблем поместится любое количество слушателей. Я знаю эти новые дома, там очень качественные лестничные клетки. Но! Меня предупредили, что, во-первых, вечерами сирен в Ашдоде обычно нет. Во-вторых, квартира выходит окнами на северную сторону, так что снимать красивые летающие точки не получится. Зато их сейчас можно снять практически в каждом городе страны, а наш вечер будет именно в Ашдоде, чем выгодно отличается эта ночь от других ночей.
Итак. Ближайшая пятница, 24.11.23, Ашдод, ул. Узи Хитман 2. Начало в 19:00.
Запись и информация (не оплата!) по телефону 052-5270097.
Фб-ивент здесь: https://www.facebook.com/events/730367205663674
Моя мама по-прежнему не может далеко ездить, так что снова вручила мне денег и велела передать. До того она таким образом помогала ЗСУ. Я знаю десять мам, которые сейчас помогают двум армиям сразу. Я знаю больше.
|
|
(1 comment | comment on this)
|
| Friday, November 17th, 2023
| |
1:03 pm - Я знаю десять
|
У моей бабушки был вышитый рукодельный коврик: «Костьми не ложимся, соседям не завидуем». Жалко, не сохранился. Не завидовать соседям у нас получается легко. Костьми не ложиться — не всегда.
Муся сейчас работает с детьми в поселке глубоко в пустыне Негев. Изначально у нее там было сто детей, после седьмого октября стало триста — в эти маленькие поселки эвакуировали жителей с южных границ. Работает с утра до ночи, устает. Спросила меня в какой-то момент: «Как ты думаешь, это вообще кому-то нужно сейчас? То, что я делаю?». Да нет, отвечаю, кого вообще интересуют дети.
Она очень смеялась, мой правильный израильский ребенок. Мы-то сами давно научились ходить без ног, опираясь на силу духа. Но у нас тут ведь тоже кое-кому двенадцать лет.
Роми пишет: «Не волнуйся, я задержалась. Мы тут поседели с друзьями».
С огромным трудом удержалась, чтоб не ответить: «И мы».
* * *
Пекли сегодня с Ромкой печенье с корицей и играли в игру «Я знаю десять». Десять фильмов, десять названий птиц, десять книг, десять видов еды, десять ругательств (дурак, идиот, дебил, козел, не более того) и т. д. Когда доходишь до десяти, особый шик - сказать «я знаю больше» и перечислять без остановки, пока не собьешься. Исчерпали тему, стали думать, десять чего еще бывает. Я предложила десять заповедей - интересно, как она скажет, что знает больше? Не убий, не укради... И тут меня скосило. Я знаю десять имен заложников. Я знаю больше.
* * *
Нашли на улице игрушечного ежика, размером со спичечный коробок. Лохматого и несчастного, валялся один в пыли. Забрали домой, постирали, назвали Кризис. Роми решила, что Кризис — девочка. И стали мы нашу Кризис потихонечку приводить в себя.
Ромка смастерила ей платье и ожерелье, слепила пару румяных яблок, а я накрасила Кризис ногти розовым лаком. Я знаю десять дурацких занятий: унывать, самоуничижаться, грызть себя, грызть других, чувствовать себя виноватым, не дышать, завидовать соседям, ложиться костьми… Лучше уж красить ногти игрушечному ежу.
А сегодня я попыталась слепить для Кризис куклу из пластилина. Но получилась крошечная горбатая кошка, с усами вниз и мордой обиженного ребенка. Жалкая, как желтая лужица. Зато Кризис рядом с ней сразу стала выглядеть большой и сильной. Так они и стоят на столе: маленькая храбрая Кризис и ее испуганная кошка.
Если я когда-нибудь свихнусь и заведу рукодельный коврик, на нем будет вышито: «Тешим Кризис».
* * *
Старшая сестра Мусиной подруги на прошлой неделе вышла замуж. Сейчас вообще много свадеб, вот только свадьбы эти другие, чем обычно. Проводят их прямо на базе, в качестве хупы там растянутый над головами талит, раввин — из соседнего поселения, жених в полевой военной форме, в роли гостей выступает танковый взвод. Причесать и накрасить невесту приезжают ближайшие волонтеры, для букетов слегка обрывают кусты. Саперы-резервисты из оперного театра берут в руки скрипки, у артиллеристов из камерного случайно находится саксофон. И сотни парней в военной форме самозабвенно танцуют в честь молодых. Сменяют друг друга, часть идет на задание, часть возвращается — и давай танцевать на свадьбе.
У меня от этих свадеб дрожит и стонет внутри какая-то туго натянутая струна. Но все бы еще ничего, пока невесты на фотографиях были в белых платьях. А сестра Мусиной подруги вышла замуж в военной форме. Фату приколола заколкой к распущенным волосам. Она резервист и жених резервист, два офицера под хупой. Струна натянулась и лопнула с тоненьким звоном.
Пришла подруга Белка, подкрутила колки и сказала спокойно:
- Ну да. А через год будет бейби-бум.
Ладно. Инда еще побредем.
* * *
Друг Пашка ездил на юг волонтерить — собирать пайки для солдат. Работа простая: ползет конвейер, на нем коробки. Каждый работник по очереди кладет в коробку один предмет (Пашке достался хумус), коробки ползут до края ленты, последний их закрывает. И так целый день.
Так совпало, что на Пашкину смену собрались только русские волонтеры – набирали по русскоязычным сообществам. Всякие очкастые программисты и светловолосые аудиторы. Поработали пятнадцать минут, двадцать, тридцать, и говорят — не. Тут надо подумать. Ну-ка, народ, давайте прикинем угол скольжения коробки и время на укладку банки. А двух сразу? А двумя руками? А если коробки сдвинуть плотней? А здесь у нас между коробками зазор каждый раз образуется, он нам зачем? Включили секундомер. Выключили. Ясно. Вот ты встаешь сбоку и поправляешь зазор, это сэкономит больше времени, чем отнимет. А ты кладешь кукурузу двумя руками. А ты, наоборот, огурцы клади одной, чтобы второй подталкивать коробку чуть левей. А останавливаться на перерывы мы не будем, а то собьется ритм. Поехали.
Смена в среднем собирает 3150 коробок. Эти зануды собрали 5400. Сфотографировались на память возле конвейера и разъехались по своим скучным гражданским делам.
* * *
Соня из-под Сдерота, пока что живет у родителей. Дома провела два дня в убежище, ночью выскакивала на кухню пожарить яичницу, подсвечивая телефоном (свет их просили не включать). Как только стало возможно — уехала, прихватив в небольшую машину подругу, соседку подруги и троих её детей. Смеётся:
- Избаловали вас! В Иерусалиме сирена, а потом еще время, и потом вы куда-то идете, и потом такое: «бум». А в Сдероте бум, бум, бум, бум, бум, сирена. Бум, бум, бум, бум, бум.
В Иерусалиме упреждение — полторы минуты. В теории, в Сдероте это десять секунд. На практике, там упреждения нет. Как говорил мой коллега, бывший кадровый военный, «какое там упреждение, там до пусковой установки как до того холодильника!».
В Иерусалиме на Соню свалилась собака по имени Барс. Собака брата, брат снайпер и сейчас понятно где, Барс пока что живет у родителей и оказался на попечении Сони, поскольку размером и мощью он с ту пусковую установку. К счастью, в отличие от пусковой установки, собака прекрасно воспитана. Как только звучит сирена, первой бежит в убежище и дисциплинированно садится там у миски.
- Самое лучшее после сирены, - рассказывает Соня, - это сесть на пол и обнять собаку.
Это и есть описание нашей жизни. Когда до пусковой установки (до любой пусковой установки) — как до того холодильника. Но есть брат-снайпер, сирена, убежище и собака. Избаловали нас.
У родителей Сони своя собака, маленькая, толстенькая и глуховатая. Эту просто берут подмышку и уносят - туда, где уже сидит крепкий подтянутый Барс и смотрит свысока: «Избаловали вас».
* * *
В первые пару недель, пока все было закрыто и дети учились в зуме, Ромка просила отправить ее на денек проведать бабушку, мою маму. Мы были не против, но у мамы в квартире нет мамада и в случае воздушной тревоги нужно выходить на лестницу. Мама сама никуда не выходит, вежливо аргументируя «да пошли они в задницу». Но Ромку мы пытаемся воспитывать в парадигме «должна же быть дисциплина» (с этим мама согласна).
- Пообещай мне, - говорю, - если будет сирена, сразу же выйти на лестничную клетку. Вместе с бабушкой (должна же быть дисциплина).
- Обещаю, - говорит.
И тут я вспоминаю, что бабушке утром нужно к врачу.
- Мама, какая мне разница? Я все равно буду учиться в зуме!
- А если будет сирена?
- Выйду одна на лестничную клетку.
- А ты не испугаешься?
- Испугаюсь. И выйду. Не беспокойся, все будет в порядке.
Мы тут поседели всей страной, но я знаю десять смелых людей. Я знаю больше.
* * *
Показывали ребенку «Как украсть миллион» (а то от сериалов для подростков у меня уже почесуха). Вечер, поселок, полная тишина. Те, кто помнит фильм «Как украсть миллион», уже догадались, что было дальше. А вот мы его помнили плохо.
Да. В какой-то момент там изо всех сил гудит сирена. Я вскинулась как полковая лошадь при звуках боевой трубы и кинулась закрывать окна. Можно было выключить звук, но во-первых, это считай полфильма долой. А во-вторых, у нас нынче при звуке сирены включается отнюдь не голова.
Сирена смолкла. Герои фильма спрятались в кладовке, мы затаились в надежде, что нас не придут бить соседи. «Давай откроем, - предложил Дима, - а то душновато». «Сейчас там второй раз загудит, - ответила я, - потом откроем». «Там» загудело, мы ту сирену продышали как на схватках, герои фильма спрятались в кладовке, мы открыли окна. Через десять минут сирена в фильме загудела в третий раз.
Ну что. Можно сказать, десенситизация прошла успешно. Соседи не пришли.
* * *
Я говорю себе: это и есть ее детство. Это то, что она запомнит. Запомнит игру в «я знаю десять», печенье с корицей и бесконечные разговоры, посылки солдатам и собак соседа-резервиста, с которыми гуляла. Запомнит как украсть миллион, невесту в военной форме, ежонка по имени Кризис.
Я говорю себе: она не запомнит тебя в эти дни. Она запомнит себя. Когда она вырастет, ей надолго хватит того печенья.
А что же с нами, канючит внутренний голос. Что же запомним мы? А мы, отвечаю, запомним десять вещей, которых уже никогда не забудем.
А через год будет бейби-бум.
|
|
(79 comments | comment on this)
|
| Thursday, October 12th, 2023
| |
10:30 pm - Полосатый рейс
|
Мы дома. Вернулись сегодня ночью.
В субботу утром мы спокойно спали в Париже. До тех пор, пока в комнате не возникли дети со словами «мама, у нас война».
Мама у нас поутру довольно тормозная, особенно если ее будят подобными сообщениями. Поэтому мама спросила: «Где?» У нас между собой? У нас во Франции? У нас на земном шаре? У нас в едрене фене? «У нас дома!» - ответили дети. «Ясно», - сказала мама.
Мысленно мама сказала не это. Мысленно мама сказала несколько слов, которых при детях не говорят. Вслух мама сказала «ясно».
Следующим объявился Эйр Франс, который отменил наш рейс в Тель-Авив. Рейс должен был быть в понедельник, но Эйр Франс вежливо объяснил, что временно не летает. «Ясно», - сказали мы и перенесли билеты на вторник. «Я обязательно полечу во вторник, если не отменю и этот рейс тоже, о чем сообщу вам сразу как смогу, но точно не позже пятницы», - сказал Эйр Франс. «Ясно», - сказали мы.
У Муси есть подруга-ровесница Алиса. Зимой Алиса оказалась беременной. Они с ее парнем Авиэлем не собирались пока заводить детей, но обрадовались и поженились. Ребенок ожидался в десятых числах октября, поэтому Муся постоянно была с Алисой на связи.
Другая Мусина подруга, Мика, тусовалась дома, только что уйдя из полевой разведки. Была в так называемом «предварительном отпуске». Погулять и приехать оформлять демобилизацию.
Еще у Муси есть мальчик. Он пять лет был боевым офицером в танковых частях, демобилизовался этим летом и искал, куда бы продолжить свой жизненный путь. С мальчиком Муся тоже была на связи.
У Юли, нашей приемной дочки из НААЛЕ, есть родители. Они прекрасно жили в Москве (поэтому Юля и приехала в Израиль одна, оказавшись у нас), но потом прислушались к новостям, сказали «ясно» и полгода назад переехали жить в Израиль. Долго искали время и место, можно сказать. С родителями, понятное дело, Юля все время общалась онлайн.
А еще у нас есть черная кошка Муха. На время отпуска мы оставили ее на попечении Ромкиной подруги Эстер. Эстер регулярно присылала видео накормленной, наглаженной и урчащей кошки.
Когда в субботу посыпались новости, старшие дети приклеились к телефонам как брокеры на бирже. Их невозможно было оторвать даже на еду, не говоря уже о ее приготовлении. Муся переписывалась со всеми своими друзьями, большая часть из которых мгновенно оказалась в Газе. Юля переписывалась с друзьями из интерната, какая-то часть из которых была на юге. Юлин папа помчался забирать ее друга, который ехал в обстрелянной машине и застрял посреди нигде. Алиса должна была родить в любой момент. Авиэля призвали в Газу. Мику вернули на базу раньше, чем она успела переодеться. Мусин мальчик перестал быть боевым офицером в резерве и стал боевым офицером в танковых частях. Эйр Франс отменил уже новый рейс. Билеты на Эль-Аль предлагались только в премьер-класс, полторы тысячи евро за билет. Квартирка в Париже заканчивалась самое позднее в четверг, дальше туда должны были въехать другие гости.
Я работала онлайн и затейливо материлась про себя. Никто не догадывается, какой у меня богатый словарный запас, который не используют при детях. Он существует, так сказать, для личного употребления. Слава богу, есть, куда употребить.
Когда во вторник Эйр Франс отменил полет в третий раз, мой богатый запас временно исчерпался и я написала пост с вопросом, где бы снять жилье на пятерых не посуточно. К тому моменту мне без колебаний предложила свою квартиру Тигра в Праге, сообщив, что пока спокойно «поживет у Катьки». Но я не хотела, чтобы из-за нас близкий человек оказался в такой же бездомной ситуации. Я хотела просто снять жилье. И тут начался неожиданный шквал.
Мне предложили такое количество вариантов, что, захоти мы, могли бы поселиться заграницей насовсем. Просто переезжать из одного места в другое, причем никто не соглашался даже говорить со мной о деньгах. Пять мест во Франции, дом на Кипре, две квартиры в Риге, дом в Словении, квартира — тоже на Кипре, несколько гостевых домов в Германии, квартира в Порту, два варианта в России (было бы больше, если бы да кабы), Польша, Закарпатье, Бостон, Торонто, Нью-Джерси, Нью-йорк… Самым трогательным, до слез, было предложение пожить в Одессе. Точно знаю: согласись мы, нас бы приняли как родных.
- Хочу в Кипр! - заявила Ромка, услышав, что на Кипре море и бархатный сезон. Она очень боится ракетных обстрелов.
- На Кипр, - хором поправили мы.
- Погибла солдатка из моей роты, - сказала Муся, не выходя из комнаты. - А у моей подруги Алоны брат пропал без вести. Мне нужно ехать на похороны.
Информационный центр Ткоа разослал сообщение, что жителей просят без необходимости никуда не ездить.
- Хочу в Кипр, - попросила Ромка.
- На Кипр, - хором поправили мы.
Все это время Юлина мама сверлила интернет ювелирным сверлом. У нее черный пояс по поиску авиабилетов, поскольку два года назад они жили в Москве, а у Юли есть брат призывного возраста.
Мусе позвонил ее мальчик, и она испарилась. Ромка пошла на урок английского в зуме. Мы с Димой судорожно составляли цепочку, которая позволила бы перебраться туда, откуда можно побыстрее улететь. Самым жизнеспособным вариантом виделся, действительно, Кипр, с реальным потоком вывозных рейсов.
Когда мы уже почти договорились, что летим «в Кипр», выяснилось, что Юлин паспорт истекает через три месяца. И на Кипр ее не пустят.
Эстер прислала видео с кошкой Мухой. Кошка Муха валялась на спинке и урчала, а рука Эстер в кадре чесала ей живот.
«Вика, - написал Юлин папа, - Света нашла нормальные билеты из Парижа в Тель-Авив Эль-Алем на завтра. Вот ссылка».
Я ответила: «Беру».
Билеты пришлось оформлять по-французски: во Франции Гугл автоматически говорит на этом языке. Его можно переубедить, но это время, а я очень боялась, что билеты раскупят. В результате, мой письменный французский временно перещеголял даже мой пассивный украинский.
Когда мы сказали детям, что взяли билеты домой, Муся рыдала. Брат ее подруги Алоны был найден убитым. Вдобавок, на нервной почве они поругались с мальчиком, поэтому ей срочно нужно было ехать к нему выяснять отношения. Юля хотела вернуться домой, потому что домой. Мне кажется, старшие дети вообще не воспринимают себя вне Израиля. Они из него растут, как Антей из земли.
Поздней ночью Алиса родила мальчика. Авиэль был с ней, его временно отпустили из части.
«Это был интересный опыт», - написала Мусе Алиса и приложила фотографию белого кокона из одеяльца. Кокон лежал на большой кровати, гордый как независимое государство, всем своим видом давая понять, что главный тут именно он.
Рейс Эль-Аля из Парижа в Тель-Авив был самым тихим в моей жизни. Перед нами в очереди на посадку стояли французы, на мой немой вопрос пожавшие плечами «Но дом-то у нас в Израиле». Две трети рейса составляли молодые мужчины. Пилот говорил в микрофон бережно, как психотерапевт. Мы прилетели на час быстрее, чем собирались.
- Мама, - спросила меня Муся, когда самолет начал снижаться, - каков шанс, что в нас попадет ракета?
- Очень низкий, - твердо ответила я, не будучи уверенной ни в чем. - Посмотри, мы подлетаем со стороны Хайфы.
- Ясно, - ответила Муся.
Мы, действительно, подлетали с севера. Непривычный ракурс, необычный рейс. Перед посадкой попали в резкую турбулентность и Ромка щедро облилась апельсиновым соком. С командой пассажиры прощались как с родственниками. Говорили друг другу «Берегите себя». Ромка ковыляла в мокрых апельсиновых джинсах, Муся выясняла отношения по вотсапу, Юля высматривала родителей. Информационный центр Ткоа прислал сообщение, что шоссе к нам перекрыто в обоих направлениях. Юлины родители немедленно предложили переночевать у них.
- Лучше бы мы поехали в Кипр, - вздохнула Ромка.
- На Кипр, - машинально поправил Дима. - Поехали-ка домой. Разберемся по пути.
Дорогу открыли буквально на наших глазах. Мы не стали выяснять, из-за чего она была закрыта. В два часа ночи вошли в дом, где звонко ругалась кошка Муха, зверски обиженная за наше отсутствие, но заметно прибавившая в весе. Я не вылезала из телефона — рассылала сообщения всем тем, кому было не все равно, попадем ли мы домой. Этих золотых людей оказалось настолько много, что я чувствовала себя обнятой всей землей.
Сегодня с утра Муся уехала на похороны, оттуда на вторые. А вечером прислала фотографию с мальчиком. Она не выдержала и рванула к нему на базу.
Оба так широко улыбались, что их морды не влезали в кадр.
|
|
(55 comments | comment on this)
|
|
|
|
|
